Отзыв о лечении наркомании от пациента из Чернигова

-  Уважаемый,  Виталий Иванович. Мое сердце разрывается от благодарности к вам и к вашему чудесному коллективу. Это единственный в мире центр, где к таким необычным пациентам относятся терпеливо, доброжелательно. Такой центр единственный в мире, потому что пациенты необычные, а отношение к ним очень доброжелательное, терпеливое. И лечение, и создание домашних условий пребывания, и какое обследование. В первую  очередь, конечно – медики профессионалы, с большими, добрыми сердцами. И я благодарю Бога за дар, который есть у Виталия Ивановича, и вас всех благодарю за ваше отношение к нашим детям.

- А в чем вы видите разницу нашего центра от других?

- Во-первых, здесь пациентов  лечат, таких необычных, и излечивают. И, конечно, отношение к таким пациентам, и даже не к таким, просто к пациентам отношение – очень доброжелательное, доброе. И сестрички, я могу всех перечислить по имени и отчеству, всех я знаю, всех я люблю  начиная от Виталия Ивановича, и доктора, и Ольга Петровна, и Олег Васильевич, и Олег Александрович, и Дмитрий Николаевич, и Сергей Викторович, и Сергей Степанович, и Ольга Борисовна – массажистка, и главная медсестра – Нина Владимировна, и сестрички, и Леночка Юрьевна, и Оксаночка, которая у вас работала, и Анжела, и Светлана Леонидовна, и сестры-хозяйки. Спросила сегодня как Ирины отчество, она говорит: «просто Ирина». И Ирина, и Люда, и санитарочки -  две Тамары, Оля и Люба. И завхоз – Михаил, не знаю отчества. Но все сделано так, все сделано так. И ваши психологи, чудесные психологи. И психиатры, психотерапевты: Олег Васильевич и Дмитрий Николаевич, и Галина Алексеевна, и Елена Алексеевна. Помощь детям и родителям – максимальная, вы отдаете себя.

- Как вы видите изменения с Ростиславом? Какой он был, приехав, и что сейчас вы видите? Изменилось ли его отношение к жизни?

- К жизни? Ну конечно его пугает будущая жизнь, потому что я считаю, что он не жил. Отношение к жизни будет меняться, мы его не бросаем, мы ему помогаем морально, как можем, и будем помогать. Я думаю, что все будет хорошо.

- Считаете ли вы, что родные, семья тоже должны как-то поменяться, чтобы его трезвость была надолго, навсегда?

- Конечно, прислушиваясь к вашим рекомендациям, надо меняться, надо меняться, и может даже в жесткую сторону.

- Трудно ли вам это?

- Да. Жестко поступать трудно.

- Жесткая родительская любовь?

- Да. Я знаю, я читала.

- Я ее называю «ответственная родительская любовь».

- Конечно, мне жестко поступать трудно, хотя в моей жизни были такие моменты, они ни к чему хорошему не приводили, потому, как бы. У нас с ним разные отношения.  Мне этот месяц дался очень трудно в моральном плане.  В прошлом году мы были в сентябре, было намного легче с ним общаться, но он не был такой убитый. Хотя приехал тяжеленький. Очень тяжело, но тут и возраст, и конечно этот вот стаж.

- А как вы расцениваете сеансы?

- Это  супер. Это супер. Я еще до того как мы приехали в первый раз в этот центр, я нашла на сайте, в Интернете, видела эти сеансы.  И кстати по телевидению как-то проскочило, когда еще тогда не очень касалось. И по телевидению была какая-то передача. Это было много лет назад. А потом я сайт несколько раз открывала. У нас есть диск с прошлого года с сеансов. Я думаю, что аналогов в мире такого лечения,  может быть я ошибаюсь, я может, не знаю, вот я именно считаю, что здесь обследуют, лечат и излечивают.

- А ваше состояние? Вы помните в каком состоянии вы приехали сюда?

- Конечно помню, конечно.

- Что было с вами?

- Что было со мной? Ну на гране срыва, наверное. Невроз, невротическое состояние и давление поднималось. Первые пять ночей вообще не спала, потому что было тяжело. То мне немножечко полегче, но все равно, вплоть до сегодняшнего дня трудности моральные есть.

- А сейчас как у вас?

- Ну а сегодня я вздохнула, вдохнула и выдохнула. Он пошел подшиваться, Виталий Иванович сделал петлю, мы с ним сфотографировались, обнялись.

- Говорили ли вам какие-то рекомендации на будущее?

- Да, Галина Алексеевна и Ольга Петровна, и Олег Александрович. Я не присутствовала при беседах с  Олегом Алексеевичем с Ростиславом, а так очень ценные рекомендации и терапевтического плана, и психологического. Вы -  проффесионалы высшего класса.

- Спасибо, очень приятно слышать, потому что заболевание сложное.

- Необыкновенно сложное. Это только вы считаете, что это заболевание…

- Радость в вашу жизнь должна вернуться.

- Да.

- Вы готовы открыться жизни?

- Да, конечно, конечно готова.

- Вот очень часто говорят: наркомания – трудно, вообще неизлечимое заболевание. Как вы относитесь к этому? Реален ли шанс вылечиться после вот такого серьезного лечения.

- Я думаю, что это реально, но обязательным условием является желание самого пациента. Это даже не 50 на 50, а больше.

- Часть клиники, зависит часть от пациента и часть от Господь Бога.

- Желание пациента, если его нет, как бы ваш пречудесный коллектив не старался.

- Что вы можете сказать тем родителям, мамам, которые попали в такую же беду?

- Сегодня же приезжайте, записывайтесь, приезжайте, верьте, молитесь на коллектив и на Виталия Ивановича. Я так понимаю, что чудеса бывают, но надо только в них поверить. Если они поверят, это чудо и произойдет. Я очень верю, очень верю, очень хочу, чтобы сын мой верил и тогда все будет хорошо. Ни минуты не теряйте, приезжайте.  В прошлом году была женщина, она с племянницей приезжала, так мы разговорились, у нее тоже была проблема такая в семье, и я сказала: « Наташа, прям сегодня» я не знаю, приехала она или не приехала, но я вот очень-очень верю.

- Результат вы и сейчас видите положительный?

- Ну конечно, конечно. Еще надо, знаете как, вот алмаз, его еще надо шлифовать, чтобы получился бриллиант. Еще столько предстоит, я считаю, что мне еще предстоит очень трудное время. Пока он адаптируется.

- Вам или ему?

- Ему и мне вместе с ним, потому что я не могу его бросить, правильно?

- Поддерживать в трудную минуту.

-  В трудную минуту начинается прямо вот с момента отъезда отсюда.

- Считаете ли вы его уже достаточно взрослым, чтобы нести ответственность за свою жизнь самостоятельно?

- Конечно, достаточно взрослым.

- Потому что наркомания - это болезнь чаще всего безответственности или инфантильной личности.

- Да, я понимаю это.

- Так приятно видеть, когда вы знаете, что все будет хорошо. Когда есть надежда. А он говорит вам какие-то слова по поводу благодарности за лечение или перспективы на будущее, что он будет вести себя по другому? Наркотикам нет!

- Он  говорит о будущем, но довольно пессимистически, он пока еще не видит четко.

- Часто родители говорят, когда заболевание во всей своей глубине и некрасивости, отношение к детям доходит до ненависти . А потом, когда наркотик уходит, возвращаются те человеческие чувства к детям, к себе. У вас так было?

- У меня были разные чувства, ненависти у меня не было никогда. Было неприятие его образа жизни, понимание всего этого нехорошего, желание помочь, моменты не хотелось видеть, но последнее время, с января, полилась любовь к нему, вот как поток открылся из сердца. Я не знаю почему, несмотря, на то что мы ехали без последней точки в прошлом году, конечно я была очень недовольна, я же не могу заставить.

- Как вы сейчас относитесь к тому,  что последняя точка поставлена?

-  Я очень верю, что все будет хорошо. Я думаю, что это какие-то тормоза.

- А он решился? Сам?

- Да, сам. Я хотела сыворотку – это мое желание, но мы остановились на капсуле.

- А как он пришел к выводу, что надо делать последнюю точку?

- Жизнь его заставила.

- Очень часто люди не понимают, что надо попросить о помощи и принять эту помощь. « Я сам ». А это бывает  крайне трудно сделать.  Если сейчас вы примерно уже к последней точке – к подшивке, он понимает, что нужно работать в группе, в контакте, не только сам справлюсь, а при помощи. Это очень большой шанс для успешности в жизни, если мы умеем помощь попросить и принять ее.

- Да, главное принять. Главное, я считаю, может я ошибаюсь, - мы даем, надо взять. То, что мы даем, не материальное, а все другое. Наверное,  через раз берется, я так думаю.

- Что вы еще могли сказать Виталию Ивановичу, нам всем?

- Виталию Ивановичу и вам всем я желаю здоровья. Миллион ваз здоровья. Благополучия – получать благо от людей, получать радости от жизни, мирного неба. И накануне Рождества, 25 числа – католическое Рождество, я западенка, как у нас говорят:  « Божої ласки і  божого благословення».

- Приедете через год, покажетесь.

- Я думаю, он сам приедет.

- Дай Бог, чтобы сам приехал, показался. Он поддержал , то что сейчас есть. Мы всегда рады всем нашим ребятам, потому что они для нас как дети. Родилась новая душа трезвая, хорошая. Мы о каждом помним. Каждого рады видеть искренне и честно.

- Я это знаю, это чувствую. Продуманно, даже поражает быт. Салфетки, я не говорю кондиционер, телевизор, горячая вода, постель, одеялочко, все поменять. И салфетки, и туалет, все. Ваш центр, я считаю, он лучший в мире, серьезно.

- Мы гордимся своим центром. Собирали все по крупицам. Большое спасибо Виталию Ивановичу.

- Такого отношения к таким пациентам нигде нет. Никаких заборов, никаких препятствий, никаких ограничений. Я имею ввиду: телевизор, хоть круглые сутки, покурить – курилка, беседка, спортзал – все есть. Выходить, пожалуйста, с сопровождающим. Ты можешь ходить по городу, видеть людей.

 - Главное, что рядом находятся самые родные мамы, жены. Вы видите сам процесс  излечения. Нет преграды, чтобы  вы переживали и думали, что там с ними происходит. Выздоравливайте вместе с ним?

- Конечно, да. Ему хорошо и нам хорошо. Наша жизнь зависит от жизни наших детей. Мы живем своей жизнью.

- Не забывайте про свою жизнь.

- Мы с мужем почти 40 лет вместе. Мы живем своей жизнью, но процентов на 80 зависит от жизни наших детей. Если у них все благополучно, то и у нас все радостно.  

- То же самое, если у вас все благополучно, то и у них все благополучно. Не забывайте о себе. Чтобы не происходило в этом мире. Как мы ребятам говорим, что жизнь дана один раз. Нельзя переложить все на черновичок, а  потом переписать. У вас жизнь тоже одна. А сейчас все будет нормально. У вас будет хорошая жизнь, у него хорошая жизнь. Не испортить это все, что мы лечили, сверх заботой, контролем.

- Нет, контроль не нужен. Я думаю, что какая-то помощь будет от нас, пока работы нет.

- А как с алкоголем?

- Вы знаете, у него нет тяги к алкоголю. Мне казалось, пусть лучше уж будет алкоголь  чем…  Нет? Не лучше? Мне кажется, хуже наркотиков нет.

- Это две стороны одной медали. Что одна беда, что другая. Лучше бы ничего не было. Спорт, творчество, семья, саморазвитие. В жизни очень много вещей, которые помогают человеку жить. Наркотик – это всегда уход от чего либо.

- Не от чего либо, а от всего. И мне кажется, я ему говорю: « ты же не видишь какое у нас красивое небо, ни деревьев, ни белочку, ни ежика, ты же ничего этого не видишь. Это то, что составляет твою жизнь - радости жизни». Но уже видит белочку, то еще что-то.

- Мы обычно говорим: « с возвращением. Это жизнь.»

- Это действительно возвращение. Очень хочу верить, что все будет хорошо.

- Не хочу верить, а верю.

- Да, я всех так учу,  а сама спотыкаюсь.

- Говорите себе: « я верю ». Страшно?

- Страшно верить?

- Страшно сказать.

- Нет, не страшно. Я себе каждое утро говорю: « с каждым днем у меня все лучше и лучше».

- А знаете, личное важно, обычно тем, что ваше личное, как обычно говорят: «как я жила до этого, в этом аду».

- Это был ад, я, когда разговаривала со своей сестрой на расстоянии, она все спрашивала, ну как? По телефону не хочется много говорить и проблемы вешать. Я так и сказала, что если  есть ад, то для меня он на земле  в данный час. Это  такой ад, это нельзя представить и понять, и не дай бог кому-то это иметь.

- Как вы его ощущали?

- Во-первых, мысли мои - скакуны. Все мысли были: а где, а как, а что и все такое. И каждый день какие-то проблемы. И эта фраза: «А у меня горе» и до сих пор это горе. Это горе оно сегодня и завтра, и послезавтра. Как-то помогаешь решать и уходить от этого горя, устаешь. Это морально, материально, это невозможно. Ночью не спишь. Это ужасно.

- Тревога?

- Конечно. Постоянная тревога.

- Отсутствие радости?

- Да, пытались как-то радоваться, находили  что-то, иначе можно закопаться. Я оптимист по жизни и находила мелкие какие-то радости, типо белочки, ежика. И праздники мы отмечали, и с родственниками, и с ним же. Радость насовсем не ушла из нашей жизни, хоть она и была, может быть омраченная, радуешься, если его рядом нет, то какая же это  радость. Ну все равно.

- Ад позади?

- Я думаю да.

- Научитесь жить хорошо. Я очень рада, когда вы сейчас в таком состояние. Перспективы на будущее и Ростислав в таком состоянии. Чтобы это была последняя поездка сюда.

- Он говорит, что последняя, дай бог, чтобы была, но перспектив на будущее он еще особо не видит.

- Нужна поддержка еще, может быть специалистов, может быть наша. Мы оставляем телефоны, если кто нуждается, в любой момент может позвонить психотерапевту, психологу, если он чувствует, что есть необходимость.

- Просто он такой закрытый.

- Можете это сделать вы. Закрытому человеку, чем и плохо, потому что он с собой все это несет. Это как ходить с гирями на прогулку. На прогулку нужно ходить легко. Так что звоните. Не стесняйтесь. Мы все даем телефоны. И телефон Виталий Иванович всегда дает свой.

- Он сказал: «берите мой телефон и звоните».

- Спасибо вам.

- И вам спасибо за то, что вы есть. За ваш труд спасибо.